Жизнь моя шла по правилам, потому что так нужно, принято, положено. Кем принято? Кто решил, что каждая жизнь должна подчиняться заведённым нормам? А, может быть, и верно это? Если каждый человек есть центр вселенной, потому что у бесконечной вселенной бесконечное множество центров, то и правила одинаковы для всех? Но ведь и этот куст, и этот булыжник, и облако, и крыша дома тоже гипотетические центры вселенной. Так выходит, что человек – венец творения – с точки зрения глобального восприятия событий, ничем не отличается от куста, булыжника, облака и крыши дома? Ладно бы крыша мира! А то ведь и дом-то невзрачный, покосившийся, доживающий свой век, смиренно ожидающий хаоса и запустения. Почему выражение «храм души» есть, а выражения «хижина души» или даже, не приведи господи, «сарай души» нет? Стремится человечество жить легко, светло и покойно. А вряд ли получится. Красота, свет и покой у каждого свои. Такие у нашей вселенной беспокойные, мятущиеся, не понимающие своего предназначения центры. Перемещаются хаотично, бессистемно до бестолковости. Сливаются центр-мужчина и центр-женщина в страстном, желаемом, непреодолимом или в неохотном, скучном, необязательном соитии, и возникает двуединый временный двуполый центр. Ин и Янь без прикрас, без домыслов и надуманных причин. Разделяются тела, освобождаясь друг от друга, образуя каждое свой собственный центр, равнозначный с точки зрения космоса. Равнозначный ли? Или люди на разных чашах весов, то выше, то ниже относительно друг друга? И как же часто, находящийся в данный момент, ниже чувствует своё превосходство. И, глядя снизу вверх, смотрит поверх голов, иллюзорно видя себя выше многих, или даже выше всех. Но никто не выше, впрочем, никто и не ниже, мир огромная баня, где все люди голые, поскольку существует великий уравнитель – смерть. Внешнее и даже внутреннее превосходство лишь жалкая попытка самоутверждения, судороги жалкого червя, пытающегося доказать прежде всего самому себе, что цель достижима. Легко достигнуть цели, если сам себе её поставил, сообразуясь со своими возможностями и мировосприятием. Как бы ни пытался человек убедить себя в высшем благородстве своей цели, в течение жизни она ретушируется, корректируется, подстраивается под обстоятельства и, в конце концов, изменяется столь разительно, что, порой, становится прямо противоположной оригиналу.
О каких сверхзадачах можно всерьёз размышлять, если естество напрямую зависит от состояния пищеварения или, например, больных зубов. Мир, конечно же, полон прекрасного, если на данном промежутке жизни главным для вас не является уборная, больничная кровать или петля, любовно закреплённая на потолке. Весьма сомнительно представить себе человека, восхищающегося творчеством Кафки, если ему в это время ставят клизму. Жизнь, понятное дело, не состоит из одних лишь клизм, но как же их много, даже не в медицинском понятии, а в понятии нравственном. Мир по сути своей хорош. Прекрасен снег морозным ранним утром, замечательно и то, что нет снега. И солнце и трава, и собака, которая облаяла тебя ни за что, просто так, от жажды жизни – по-своему хороши. Первая утренняя сигарета, чашка кофе, неспешная беседа – отлично! Чёрный чулок на загорелой ноге, взгляд из-под ресниц, женщина, которая была – тепло и приятно! А ведь настоящее обыденно и пресно! Греют только те мгновения жизни, которые уже свершились. Пусть прошло только два удара сердца, но это уже прошлое. Мы живём прошлым? Будущего нет? Есть он, но скрыто от нас, неведомо, непредсказуемо и как бы не стремился человек повлиять, или хотя бы предвидеть – всё тщетно!
Порой допускаются такие мысли и даже совершаются поступки, на которые человек не способен. Но, однако же, делает, собирая вокруг себя такой сгусток несчастий и боли, что сам сгорает без остатка, трансформируясь в нечто новое, необязательно лучшее, чем был до этого. Не становится глупей или уродливей. И даже кажется ему, что он прежний. Да он и есть прежний! Значит быль. Что-то внутри, скрытое до поры, даже от самого себя. Где-то глубоко, в самых тёмных, тайных лабиринтах сознания, в которых сам способен заблудиться, не вполне осознавая, как это произошло. Воистину все демоны внутри нас! И необязательно они торжествуют победу с диким хохотом, да нет никакого хохота, всё происходит со спокойным равнодушием, обыденно до банальности, просто и незатейливо. И как бы ни хотелось отдельному индивидууму и всему человечеству ощущать глобальность своего существования, незатейливость есть основа бытия.